ИЗУЧЕНИЕ ЛИЧНОСТИ ПОТЕРПЕВШЕГО ПРИ ПОДГОТОВКЕ К ЕГО ДОПРОСУ

И.В. Семенова,

адъюнкт

(Саратовский юридический институт МВД России)

Требование предварительного изучения личности допрашиваемого, ее сильных и слабых

сторон является общим для большинства криминалистических рекомендаций по тактике

производства допроса. Однако в наибольшей степени исследование данного вопроса в

криминалистике происходит в аспекте деятельности по изучению личности подозреваемого

(обвиняемого). Вопросы же, связанные с изучением личности потерпевшего как в период

расследования по уголовному делу в целом, так и в процессе подготовки к производству

допроса, никогда не были предметом столь пристального внимания.

Подобный подход в целом перекликается со сложившейся практикой расследования

уголовных дел. В ходе анкетирования 157 следователей прокуратуры и ОВД Саратовской

области выяснилось, что более трети следователей (38,9 %) либо вообще не считают нужным

целенаправленно изучать личность потерпевшего в ходе расследования (такая точка зрения встречается у 7,5 % опрошенных), либо осуществляют такую деятельность лишь от случая

к случаю (31,4 %). Количество следователей, полагающих излишним проводить целена-

правленное изучение личности при подготовке к допросу, еще выше: 44,9 %; 5,5 % опро-

шенных занимаются изучением личности потерпевшего при подготовке к его допросу в

отдельных случаях. Таким образом, деятельность по изучению личности потерпевшего как

вообще в процессе расследования, так и при подготовке к допросу, не является аксиомой

для следователей, ее осуществляют не все следователи и не во всех случаях.

На наш взгляд, можно выделить две основные причины того, что и в теории кримина-

листики, и в следственной практике вопросам изучения личности потерпевшего уделяется

немного внимания.

Первая из них имеет правовую природу и состоит в том, что по отношению к обвиняемому

традиционно имеется жесткая нормативная установка на необходимость изучения обстоя-

тельств, характеризующих его личность (п. 3 ч. 1 ст. 73 УПК РФ). На это особо обращает

внимание и высшая судебная инстанция1. Задача же изучения личности потерпевшего не

имеет прямого законодательного закрепления, в результате чего данные о его личности ста-

новятся факультативными, особенности поведения начинают носить тактический характер,

а их доказывание считается необязательным2.

Вторая причина обусловлена устоявшимся мнением о сущности информационного

взаимодействия следователя и потерпевшего. Долгое время фигура потерпевшего рассма-

тривалась в числе лиц, лояльно относящихся к правоохранительным органам и оказываю-

щих им посильную помощь при расследовании большинства уголовных дел. Такая позиция

в значительной степени имеет формальные основания, т.к. действующий УПК РФ (гл. 6)

относит и потерпевшего, и следователя к стороне обвинения, как бы определяя тем самым

единство их базовых интересов на следствии. Поэтому обеспечение эффективности произ-

водства следственных действий с участием потерпевшего обычно не связывается с тщатель-

ной подготовкой к их проведению в плане детального изучения личностных особенностей

потерпевшего как основы для выбора оптимальной тактики производства следственного

действия и достижения его результативности.

На наш взгляд, на современном этапе отмеченные обстоятельства требуют переосмысле-

ния. Несмотря на отсутствие прямого указания в законе на необходимость изучения личности

потерпевшего, ряд положений УПК РФ ориентируют лиц, осуществляющих расследование,

на осуществление такой деятельности не только в отдельных случаях, но и систематически.

Например, в соответствии с ч. 1 ст. 44 УПК РФ потерпевший вправе заявить гражданский

иск в случае причинения ему преступлением материального или морального вреда. По

смыслу процессуального законодательства (ст. 54, 115 и др.) орган расследования обязан

оказывать содействие потерпевшему — гражданскому истцу в определении и оформлении

материалов гражданского иска, а также в его обеспечении. Если исковые требования за-

явлены как компенсация морального вреда, то в постановлении должно быть указано, в

чем конкретно выразились нравственные и физические страдания, а также сумма, которой

заявитель желает компенсировать причиненный моральный вред. Поскольку степень фи-

зических и нравственных страданий связана с индивидуальными особенностями лица, то в

постановлении необходимо указать обстоятельства и особенности личности потерпевшего,

свидетельствующие о тяжести причиненных страданий.

Правоприменительная деятельность судов также нацеливает на изучение личности по-

терпевшего, т.к. данные о ней нередко играют важную роль при назначении наказания.

Существует практика, когда суды при назначении наказания ссылаются в приговоре на

такие обстоятельства, как неправомерное поведение самого потерпевшего, отрицательная

характеристика его личности, учитывая их как смягчающие; мнение самого потерпевшего

о необходимости избрания той или иной меры наказания. Данное обстоятельство также диктует необходимость глубокого изучения личности потерпевшего, чтобы имелась возмож-

ность правильно оценить его мнение и причины, побудившие его высказать3.

Что касается позиции об отсутствии реальной тактической целесообразности изучения

личности потерпевшего при подготовке к его допросу, то, как показывают результаты ряда

исследований и наш анализ судебно-следственной практики последних лет, в современных

условиях по различным причинам потерпевший не всегда оказывается добросовестным

участником расследования, а его показания не всегда являются достоверным источником

получения сведений о преступлении4. Это предопределяет гораздо более внимательное

отношение к вопросам предварительного изучения его личности и выполнения других под-

готовительных действий, предваряющих производство допроса.

Заметим, что изучение личности потерпевшего вообще и изучение личности потерпевшего

при подготовке к производству допроса составляют две разноуровневые, но взаимосвя-

занные задачи.

Изучение личности потерпевшего при расследовании в целом заключается в получении

необходимых сведений о нем в целях их использования для раскрытия преступления, вы-

бора наиболее целесообразных тактических приемов производства отдельных следственных

действий, решения задач по возмещению ущерба от преступления, повышения эффективности

расследования в целом. Подобная деятельность должна производиться в процессе всего

предварительного расследования. Методологической основой ее осуществления, как спра-

ведливо отмечают В.С. Бурданова и В.М. Быков, могут быть работы «криминалистов, в кото-

рых изложены исходные положения, пределы и методы изучения личности обвиняемого»5.

Итогом деятельности по изучению личности потерпевшего в идеале должно стать выяснение

следующих данных: 1) сведений, характеризующих потерпевшего как личность; 2) сведений

об его образе жизни, связях и отношениях с окружающими; 3) взаимоотношений потерпев-

шего с обвиняемым; 4) особенностей поведения потерпевшего до и во время совершения

преступления; 5) характера причиненного потерпевшему материального, физического и

морального вреда, последствий содеянного; 6) позиции потерпевшего относительно рас-

следуемого уголовного дела и возможного наказания преступника.

К.И. Джаянбаев обоснованно отмечает, что недооценка следователем значения изучения

личности потерпевшего чревата значительными просчетами в расследовании уголовных

дел6. Любой следователь, желающий застраховать себя от профессиональных неудач, про-

сто обязан взять за правило обращаться в ходе расследования к особенностям личности

потерпевшего. Это дает возможность сделать процесс расследования более предсказуемым

и создает благоприятные судебные перспективы дела.

Полученные данные о личности потерпевшего, безусловно, могут и должны использо-

ваться в процессе подготовки к следственным действиям, проводимым с участием потерпев-

шего, в т.ч. при подготовке к его допросу. В случаях производства допроса определяющее

значение имеет способность допрашивающего организовать эффективное воздействие на

допрашиваемого с целью создания у последнего побудительных мотивов к даче полных и

правдивых показаний. Поэтому в условиях, когда потенциально существует риск оказания

противодействия расследованию со стороны потерпевшего (а такой риск, особенно на на-

чальном этапе расследования, никогда нельзя исключать), производство допроса должно

осуществляться на основе своевременно выработанного тактического плана его произ-

водства. Он должен основываться как на имеющихся материалах дела, так и на глубоком

предварительном анализе субъективных качеств, социально-психологических и демогра-

фических особенностей допрашиваемого лица.

При этом, если из имеющихся материалов дела и следственных версий следователь дол-

жен составить более или менее определенный круг сведений, представляющих интерес для

производства расследования, которые могут быть выявлены или проверены в результате получения информации при допросе потерпевшего, то на основании анализа его субъектив-

ных качеств и иных личностных характеристик должна быть определена степень готовности

потерпевшего предоставить информацию в распоряжение следователя, а также возможность

применения тактических приемов, способных побудить допрашиваемого к даче полных и

правдивых показаний.

На практике следователям часто приходится проводить допросы потерпевших на самых

ранних этапах расследования, практически сразу после возбуждения уголовного дела.

Подобные ситуации имеют ряд характерных особенностей, в которых развивается взаи-

модействие следователя и потерпевшего. К ним следует отнести следующие: отсутствие

предварительных сведений об отношении и позиции допрашиваемого к расследуемому

делу; недостаточность или отсутствие информации о личностных психологических качествах

потерпевшего; ограниченность времени для подготовки к предстоящему допросу; дефицит

времени самого первого этапа — вводной беседы с потерпевшим.

Возможности по изучению личности потерпевшего при подготовке к допросу в такой

ситуации крайне ограничены. Один из самых распространенных и эффективных методов

как в науке, так и в практической деятельности, метод наблюдения, на который указали

большинство (72,4 %) следователей при анкетировании в качестве основы своего мнения

о личности потерпевшего при производстве его допроса. Сущность наблюдения сводится к

целенаправленному и планомерному восприятию познаваемого объекта с целью его изучения

путем выделения и оценки присущих ему свойств и характерных признаков7.

Фактором, повышающим эффективность наблюдения, является присутствие у следователя

внутренней готовности к этому процессу, выражающейся в наличии у него должного навыка

наблюдения за человеком, знаний, позволяющих производить оценку различных личностных

качеств субъекта на основании проявлений его поведения, а также четко уясненных целей,

задач. Так, чрезвычайно важным источником данных о личности потерпевшего зачастую ока-

зывается его речь, интерес в которой может представлять не только смысловая составляющая

(т.е. собственно показания), но и особенности внешнего оформления, а также особенности

поведения (мимика, жестикуляция и т.п.), сопровождающие высказывания. Эти особенности

в числе прочего позволяют судить о физическом, психологическом и социальном образе

личности потерпевшего, его половозрастных особенностях, чертах характера, образовании,

интеллекте, месте проживания (диалекте). Они помогают также выявить эмоциональные и

физиологические состояния субъекта в процессе дачи показаний, «сказать об отношении

их владельца к тому или иному факту, помочь лучше понять самочувствие и темперамент

человека и даже раскрыть некоторые черты его характера, скажем, такие как уверенность

или неуверенность человека в себе»8.

Однако адекватность этих суждений напрямую зависит от наличия теоретических знаний

и практических навыков по наблюдению за поведением человека в целях установления его

психологических особенностей9. Зачастую пробелы в знаниях об особенностях человеческой

личности и их внешних проявлениях восполняются за счет «интуиции», жизненного опыта,

обыденных представлений либо сомнительных публикаций в околонаучной литературе по

проблемам межличностного общения. Нужно четко осознавать, что такой подход к наблюде-

нию способен привести к серьезным просчетам в оценке личностных качеств потерпевшего

и, как следствие, к различным конфликтным ситуациям при расследовании.

Важно, чтобы в процессе наблюдения следователь воздерживался от эмоциональных,

скоропалительных оценок воспринятого. Речь идет о своеобразной дисциплине ума, дис-

циплине мышления следователя, исключающей, например, подмену факта выводом о факте,

способствующей отделению подлинного от воображаемого, привнесенного в наблюдение

фантазией и т.д. Свойства мышления таковы, что воспринимаемые в ходе наблюдения осо-

бенности облика, поведения и речи жертвы преступления опосредуются опытом следователя,

его внутренним миром, преследуемыми им целями. Никогда не способный абстрагироваться

от них субъект восприятия обычно связывает внешний облик, манеру поведения и стиль

действования другого человека с определенными устремлениями, вкусами, моральными

принципами. Представление о них как раз и формируется на собственных убеждени-

ях и опыте следователя. Внешний облик и действия людей могут по-разному отвечать

этико-эстетическим требованиям, сформированным у следователя и более или менее им

осознаваемым. Поэтому люди вызывают у него к себе неодинаковое эмоциональное отно-

шение. Возникнув, это отношение вносит свои коррективы в дальнейшее формирование у

следователя образа каждого из тех людей, с которыми он общается, затушевывая одни их

стороны и выпячивая другие. Достаточно красноречиво данное обстоятельство описал Э.

Анушат: «Криминалист оценивает показания, сообщенные ему служащим, разумеется, иначе,

чем те, которые он получает от пастуха или выпивающего сапожника. Улики, относящиеся

к врачу или другому интеллигентному лицу, проверяются иначе, чем те, которые касаются

уже судившегося известного громилы или сутенера»10.

Для повышения объективности результатов наблюдения следователю необходимо ана-

лизировать не только собственные впечатления о потерпевшем, но и учитывать результаты

наблюдений других сотрудников, например, работников уголовного розыска, контактиро-

вавших с потерпевшим при обращении последнего в правоохранительные органы, в ходе

проверки информации о преступлении и т.д.

Серьезного внимания для познания личности потерпевшего заслуживают его показания и

объяснения, даваемые в процессе расследования. Прежде всего с их помощью потерпевший

может сообщить следователю этапы жизненного пути, периоды становления отдельных лич-

ных качеств, динамику развития тех или иных взаимоотношений с различными субъектами

или коллективами.

При проведении допросов потерпевшего на более поздних этапах расследования круг

источников сведений о нем может быть существенно расширен. Актуальными в этом смыс-

ле могут оказаться показания и объяснения людей, хорошо знавших потерпевшего, т.е.

его знакомых, друзей, родственников, сослуживцев и т.п. Как правило, после длительного

общения с потерпевшим эти лица располагают подробными сведениями о моральных ка-

чествах, темпераменте, склонностях, сфере интересов и иных качествах, характеризующих

его личность. При этом следователю необходимо учитывать и преодолевать возможный

субъективизм в даваемых оценках, желание представить все в «розовых тонах» в случае

личной привязанности к потерпевшему либо зависимости от него или, наоборот, «очернить»

потерпевшего, сообщить подлинные либо мнимые факты, порочащие его личность, при на-

личии неприязненных отношений.

Еще один источник сведений о личности потерпевшего — это разнообразные формали-

зованные документы (характеристики, справки и т.п.), которые могут быть целенаправленно

собраны следователем по месту жительства, работы и т.д. Из них можно почерпнуть данные о

коммуникабельности или конфликтности лица, уровне его социальной адаптации, жизненной

позиции, отношении к коллективу, обладании специальными знаниями и навыками, образе

жизни, круге общения, наличии компрометирующих материалов и пр. Подобную ценность

справочная информация с данными о личности потерпевшего может иметь только при не-

формальном подходе к ее собиранию. В противном случае значение имеющихся сведений

резко снижается. В некоторых изученных нами уголовных делах имеются откровенные «от-

писки» в виде характеристики на потерпевших из «трех строчек», выполненные участковыми

уполномоченными со слов соседей, которые зачастую толком не знают, кто проживает с

ними по соседству. Этим нередко удовлетворяется следователь, на этом строит свое отно-

шение к потерпевшему, определяет тактику его допроса. Тем самым в материалы дела не

вовлекаются существенные сведения, усложняется работа по исследованию обстоятельств

совершенного преступления.