БОРЕЦ

В эпоху постсовременности, когда исчезает образ народа, только борец

выражает жизнь масс с наибольшей полнотой —активный участник био-

политического производства и сопротивления Империи. Говоря о борце, мы

ни в коей мере не обращаем свой мысленный взор к унылому аскету, сто-

роннику Третьего Интернационала, чья душа была преисполнена заботой

об интересах Советского государства, подобно тому, как воля папы рим-

ского была запечатлена в сердцах иезуитов. Ничего подобного мы не имеем

в виду, и никого, кто действует, повинуясь порядку и дисциплине, но вооб-

ражая при этом, что руководствуется некими высшими соображениями.

Напротив, мы обращаемся к образу, вызывающему в памяти коммунистов

и борцов за свободу, совершивших революции XX века, интеллектуалов-ан-

тифашистов, подвергшихся преследованиям и изгнанию, республиканцев

участников гражданской войны в Испании и движения Сопротивления в

странах Европы, а также борцов, сражавшихся за свободу в ходе всех ан-

тиколониальных и антиимпериалистических войн. Прототипом образа

революционера спужит образ борца-агитатора из организации ≪Индуст-

риальные рабочие мира≫. ≪Бродяга≫, ведя неустанную агитацию, создавал

объединения рабочих людей снизу, и вместе с организационными формами

он привносил утопические идеи и революционное знание. Борец был основ-

ным действующим лицом ≪великого похода≫ эмансипации труда в XIX и

XX столетиях, креативной сингулярностью того гигантского коллектив-

ного движения, каким была борьба рабочего класса.

На протяжении всего этого долгого периода деятельность борца состо-

яла, прежде всего, из практик сопротивления капиталистической эксплу-

атации на производстве и в обществе. Кроме того, она состояла —бла-

годаря сопротивлению, а также помимо него —в коллективном создании

и применении контрвласти, способной покончить с властью капитала и

предложить альтернативную программу организации управления. Бросая

вызов цинизму буржуазии, денежному отчуждению, экспроприации жизни,

эксплуатации труда, колонизации чувств и тому, что им сопутствует,

борец шел на бой. В мятеже проявлял он свою гордость. Вновь и вновь пред-

ставал он в облике мученика в трагической истории коммунистической

борьбы. Порой, впрочем, не часто, нормальных структур правового госу-

дарства хватало для подавления и разрушения этой контрвласти. Однако

когда они не справлялись, на помощь легальным репрессивным организаци-

ям призывались фашизм, белая гвардия государственного террора, а той

мафии, состоящие на службе капиталистических ≪демократий≫.

Сегодня, после многочисленных побед капитализма, после того, как бы-

ли развеяны надежды социалистов, и после того, как под именем ультра-

либерализма было упрочено капиталистическое насилие над трудом, по-

чему же тогда все еще появляются отдельные вспышки борьбы, углубляет-

ся сопротивление, а борьба разгорается все с новой и с новой силой? Мы

должны с уверенностью заявить, что эта новая борьба не является прос-

тым повторением организационных формул прежнего революционного дви-

жения рабочего класса. Сегодня борец не может даже претендовать на мис-

сию представителя, на то, что он репрезентирует важнейшие человеческие

нужды эксплуатируемых. Напротив —революционная политическая борь-

ба сегодня должна вновь продемонстрировать то, что всегда было ее над-

лежащей формой: она есть не репрезентативное, а конститутивное дейс-

твие. Борьба сегодня —это позитивная, созидательная и новаторская де-

ятельность. Это форма, в которой мы и все те, кто выступает против

господства капитализма, признаем себя сегодня борцами. Борцы творчес-

ки противостоят имперскому господству. Иными словами, сопротивление

непосредственно связано с творческими инвестициями в сферу биополи-

тики и с формированием основанных на принципах кооперации аппаратов

производства и общности. В этом заключается основной элемент новиз-

ны сегодняшней борьбы: она вбирает в себя все сильные стороны опыта, на-

копленного двухсотлетней историей революционной деятельности, но од-

новременно она связана с новым миром, миром, которому неведомо ничто

внешнее. Он знает только внутреннее, витальное и неотвратимое учас-

тие во множестве общественных структур безо всякой возможности их

трансцендировать. Это внутреннее —не что иное, как производствен-

ная кооперация интеллекта масс и аффективных сетей, производитель-

ная способность постсовременной биополитики. Эта борьба превращает

сопротивление в контрвласть, а бунт —в проект любви.

Пролить свет на будущее коммунистической борьбы могла бы одна ста-

ринная легенда —о святом Франциске Ассизском. Вспомним его деяния.

Чтобы победить нищету масс, он принял ее как данность и открыл в ней

онтологическую силу нового общества. Борец-коммунист делает то же

самое: он видит в нынешнем положении масс условие их невероятного бо-

гатства. Франциск, в противоположность зарождающемуся капитализ-

му, отверг любую инструментальную дисциплину, а в противоположность

умерщвлению плоти (в нищете и смиренном согласии со сложившимся по-

рядком) он проповедовал счастливую жизнь со всеми радостями природы и

естества, со зверушками, сестрицей-луной и братом-солнцем, с полевыми

птахами, с несчастными и измученными людьми, объединившимися про-

тив сил власти и разрушения. В период постсовременности мы снова ока-

зываемся в тех же условиях, что и Франциск, противопоставляя убожест-

ву власти радость бытия. Вот та революция, которую не сможет оста-

новить никакая власть, поскольку биовласть и коммунизм, кооперация и

революция объединяются —в любви, простоте и невинности. Это и есть

безудержная радость быть коммунистом.