1.3 АЛЬТЕРНАТИВЫ ВНУТРИ ИМПЕРИИ

Воплотившись во власти Советов, которая в

мировом масштабе должна вытеснить всякую

иную власть, пролетарское движение стано-

вится своим собственным продуктом, а этот

продукт и есть сам производитель. Произ-

водитель является своей собственной целью.

И только тогда видимость отрицания обще-

ства отрицается.

; Ги Дебор

Ныне —время топок, и только пламя должно

быть видно.

Хосе Марти

Изъясняясь языком Гегеля, можно сказать, что создание Империи являет-

ся благом в себе, но не для себя1. Одной из наиболее действенных операций,

осуществленных империалистическими структурами власти эпохи совре-

менности в глобальном масштабе, было разобщение масс, разъединение их

на противоборствующие лагеря или, точнее, на мириады конфликтующих

друг с другом партий. Отдельные отряды пролетариата в господствующих

странах даже заставили поверить, будто их интересы связаны исключи-

тельно с национальной идентичностью, а потому и с имперской судьбой.

Наиболее знаменательными среди восстаний и революций против струк-

тур власти эпохи современности стали поэтому те, что, выступая против

эксплуатации, одновременно боролись с национализмом, колониализмом

и империализмом. В этих событиях человечество на какой-то волшебный

момент представало объединенным общим желанием освобождения, и ка-

залось, что мы видели проблески будущего, когда механизмы господства,

характерные для современности, будут разрушены раз и навсегда. Вос-

ставшие массы, их желание освобождения, их попытки создания альтер-

натив, их опыт осуществления конститутивной власти указывали в свои

лучшие моменты на интернационализацию и глобализацию отношений по

ту сторону разделительных линий национального, колониального и импе-

риалистического господства. В наше время именно к этому желанию, при-

веденному в движение массами, был обращен (странным и искаженным,

но тем не менее реальным образом) процесс создания Империи. Можно

даже сказать, что создание Империи и ее глобальных сетей является от-

ветом на различные выступления против машин власти эпохи современ-

ности и в особенности на классовую борьбу, движимую стремлением масс

к освобождению. Массы вызвали Империю к жизни.

Утверждение, что Империя является благом в себе, все же не означает,

что она есть благо для себя. И хотя Империя могла сыграть определенную

роль в отказе от политики колониализма и империализма, она, тем не ме-

нее, строит собственные, основанные на эксплуатации отношения власти,

которые во многих своих проявлениях более жестоки, нежели те, что бы-

ли ею разрушены. Конец диалектики Современности не является концом

диалектики эксплуатации. Сегодня почти все человечество в определенной

степени поглощено сетями капиталистической эксплуатации или подчине-

но им. В настоящее время мы видим более глубокую, чем когда-либо, про-

пасть между незначительным меньшинством, контролирующим огромные

богатства, и массами, живущими в нищете на грани полного бессилия. Те

географические и расовые границы угнетения и эксплуатации, что были

созданы в эру колониализма и империализма, во многих отношениях не

разрушились, а, напротив, многократно укрепились.

Сознавая все это, мы тем не менее настаиваем, что построение Империи

является шагом вперед, что избавляет нас от всякой ностальгии по струк-

турам власти, ей предшествовавшим, и заставляет отказаться от любой

политической стратегии, подразумевающей возврат к прежнему положе-

нию дел, примером чего могут служить попытки восстановить националь-

ные государства для защиты от глобального капитала. Мы заявляем, что

Империя лучше в том же смысле, в котором Маркс отстаивает превосход-

ство капитализма над предшествовавшими ему формами общества и спо-

собами производства. Точка зрения Маркса основывается на здравом и по-

нятном недовольстве ограниченностью и жесткостью иерархий докапита-

листического общества и в равной степени на осознании того, что в новой

ситуации освободительный потенциал возрастает. Как мы видим, сегодня

Империя точно так же избавляется от жестоких режимов власти, прису-

щих современности, увеличивая тем самым потенциал освобождения.

Мы хорошо понимаем, что, высказывая такие идеи, мы идем против те-

чения, вступаем в полемику с нашими друзьями и товарищами из числа

левых. В течение долгих десятилетий нынешнего кризиса коммунизма, со-

циализма и левого либерализма, который последовал за 1960-ми, многие

представители критической мысли как в господствующих капиталисти-

ческих, так и в зависимых странах стремились найти новые очаги сопро-

тивления, отличавшиеся от традиционных, связанных с идентичностью со-

циальных субъектов или национальных и региональных групп. Зачастую

они основывали свой политический анализ на идее локализации борьбы.

Такого рода аргументы порой формулируются в терминах привязки поли-

тических движений к определенной локальности, где границы локальности

(рассматриваемой как идентичность или как территория) противопостав-

ляются недифференцированному и однородному пространству глобаль-

ных сетей2. Порой такого рода политическая аргументации лежит в рус-

ле давней традиции национализма левого толка, в которой (в лучших слу-

чаях) нация представляется как основной механизм защиты от господства

иностранного и/или глобального капитала3. Сегодня силлогизм, использу-

емый левыми и лежащий в основе различных форм их ≪локальных≫ стра-

тегий, представляется в полной мере ≪реактивным≫ по своему характеру:

если, дескать, господство капитализма становится все более глобальным,

то наше сопротивление ему должно защищать локальное, возводя барье-

ры на пути все возрастающих потоков капитала. С данной точки зрения

реальные процессы глобализации капитала и конституирования Империи

должны восприниматься как свидетельства поражения масс и их ограб-

ления.

Однако мы настаиваем, что сегодня такая локалистская позиция, не-

смотря на все наше восхищение и уважение к моральному духу ее сторон-

ников, не только ошибочна, но и вредна. Прежде всего она ошибочна в си-

лу неверной постановки проблемы, которая во многом основывается на

ложной дихотомии между глобальным и локальным, предполагая, что гло-

бальное влечет за собой гомогенизацию и недифференцируемое тождест-

во, тогда как локальное сохраняет гетерогенность и различия. Подобные

доводы часто содержат неявное допущение о том, что локальные различия

естественны или, по крайней мере, что их источник не вызывает сомнений.

Локальные различия не сегодня сложились, они имеют давнюю историю, и

их следует оградить или защитить от вторжения глобализации. Учитывая

такое допущение, совсем неудивительно, что многие защитники локаль-

ного принимают на вооружение терминологию традиционной экологии

или даже отождествляют этот ≪локальный≫ политический проект с защи-

той природы и биологического разнообразия. Эта точка зрения может лег-

ко выродиться в своего рода примордиализм, концепцию, закрепляющую

и романтизирующую сложившиеся общественные отношения и соци-

альные идентичности. К чему действительно необходимо обратиться, так

это к производству локальности, то есть к социальным машинам, создаю-

щим и воссоздающим тождества и различия, понимаемые как локальные4.

Локальные различия не существуют ни как изначально данные, ни как ес-

тественные, скорее они есть результат определенного режима производ-

ства. Точно так же и глобальность не должна пониматься как культурная,

политическая или экономическая гомогенизация. Вместо этого глобализа-

ция, так же как и локализации, должна пониматься как режим производ-

ства тождества и различия, то есть в действительности как гомогенизация

и гетерогенизация. Таким образом, различия между глобальным и локаль-

ным лучше обозначить как различия сетевых потоков и препятствий, где

локальный момент или взгляд отдают приоритет ретерриториализирую-

щим барьерам или границам, а глобальный предпочитает мобильность де-

территориализирующих потоков. В любом случае неверно утверждать, что

мы способны возродить локальные идентичности, которые в некотором

смысле будут находиться вне глобальных потоков капитала и Империи и

будут защищены от них.

Принятая левыми стратегия сопротивления глобализации и защиты ло-

кального также и вредна, поскольку во многих случаях то, что представ-

ляется локальными идентичностями, в действительности не автономно

или независимо, а вносит свою лепту в создание капиталистической импер-

ской машины и поддерживает ее развитие. Управляемые имперской маши-

ной глобализация или детерриториализация практически не противосто-

ят локализации и ретерриториализации, они скорее вводят в игру подвиж-

ные и регулируемые циклы дифференциации и идентификации. Стратегия

локального сопротивления неверно определяет и тем самым маскиру-

ет врага. Мы ни в коем случае не выступаем против глобализации отно-

шений как таковой —на самом деле, как мы уже сказали, мощнейшие си-

лы левого интернационализма фактически стояли во главе этого процесса.

Противником скорее оказывается особый режим глобальных отношений,

который мы называем Империей. Что еще важнее, стратегия защиты ло-

кального вредна, поскольку она затемняет и даже отрицает действитель-

ные альтернативы и возможности освобождения, имеющиеся внутри

Империи. И в теоретическом, и в практическом отношении предпочти-

тельнее вступить на территорию Империи, встретиться лицом к лицу с ее

гомогенизирующими и гетерогенизирующими потоками во всей их слож-

ности, и встать в своем исследовании на сторону власти масс, объединен-

ных в глобальном масштабе.