КОГДА ГИГАНТЫ ПРАВЯТ МИРОМ

Диалектическая взаимосвязь между государством и капиталом принимала

различные формы на разных этапах капиталистического развития. Крат-

кая и весьма грубая периодизация позволит выявить, по крайней мере, ос-

новные характерные черты этой динамики. В XVIII и XIX столетиях, когда

капитализм установился в Европе в полной мере, государство управляло

делами всего общественного капитала, но использовало при этом относи-

тельно ненавязчивые формы вмешательства. При ретроспективном взгля-

де этот период стали рассматривать (с определенной долей искажения) как

золотой век европейского капитализма, характеризовавшийся режимом

свободной торговли между относительно небольшим числом капиталис-

тов. За рамками европейских национальных государств в этот период, до

того, как была полностью выстроена система могущественной колониаль-

ной администрации, европейский капитал встречал еще меньше преград. В

значительной мере капиталистические компании действовали как полно-

властные хозяева на колонизированных или близких к этому статусу тер-

риториях, устанавливая свою собственную монополию на применение си-

11 лы, собственную полицию, собственные суды. Голландская Ост-Индская

i' j компания, например, управляла эксплуатируемыми ею территориями на

" •острове Ява до конца XVIII века, располагая своей собственной структурой

!, ,' i суверенного господства. Даже после того, как компания была ликвидиро-

, I I вана в i8oo году, капитал управлял территорией относительно свободно от

I J государственного участия или контроля2. Ситуация была практически та-

' 1) кой же для капиталистов, действовавших в британских колониях в Южной

п ;•Азии и Африке. Суверенный статус Британской Ост-Индской компании

]', [ сохранялся до тех пор, пока в 1858 г. Ост-Индский акт не передал компанию

. j1)( под власть королевы, а на юге Африки капиталистические авантюристы и

! |, предприниматели свободно хозяйничали, по крайней мере, до конца XIX

t, века*. Таким образом, этот период характеризовался относительно низкой

потребностью в государственном вмешательстве внутри страны и за гра-

ницей: в европейских государствах регулирование деятельности капита-

i листов (ради их общих интересов) проходило без значительных конфлик-

1 тов, а в колониях они обладали практически суверенным статусом.

Взаимоотношения государства и капитала постепенно изменились в

XIX —начале XX века, когда экономические кризисы стали все больше уг-

рожать развитию капитала. В Европе и США корпорации, тресты и карте-

ли достигли в своем развитии уровня, позволявшего установить квазимо-

нополии в отдельных отраслях и секторах промышленности и выйти да-

леко за национальные границы. Монополистическая стадия представляла

непосредственную угрозу для капитализма, поскольку она ослабляла кон-

куренцию между капиталистами, являющуюся основой всей капиталиста-

ческой системы4. Образование монополий и квазимонополий также под-

рывало способность государства регулировать развитие экономики, и, сле-

довательно, гигантские корпорации получали возможность ставить свои

частные интересы выше интересов совокупного капиталиста. Следствием

этого стали ожесточенные столкновения, в ходе которых государство пы-

талось установить контроль над корпорациями, вводя антитрестовское за-

конодательство, повышая налоги и тарифы и расширяя государственное

регулирование промышленности. В колониях неконтролируемые действия

компаний, пользовавшихся суверенными правами, и капиталистов аван-

тюристического толка также вели к кризису. Например, в Индии восстание

1857 г., направленное против господства Ост-Индской компании, изменило

отношение британского правительства к многочисленным бедствиям, к ко-

торым приводили действия колониальных капиталистов, оставленных без

контроля. Акт об управлении Индией, принятый английским парламентом

в следующем году, являлся непосредственной реакцией на угрозу кризиса.

Европейские державы постепенно создали четко выстроенные и хорошо

действующие органы управления в колониях, эффективно восстанавливая

экономическую и социальную активность на основе юрисдикции нацио-

нальных государств, защищая тем самым интересы общественного капи-

тала в целом от кризисов. В метрополиях и колониях национальные госу-

дарства вынуждены были энергично вмешиваться для защиты интересов

общественного капитала в целом от посягательств капиталистов, каждый

из которых исходил из соображений собственной выгоды.

В наши дни достигла зрелости третья фаза взаимоотношений госу-

дарства и капитала, когда транснациональные корпорации преодолевают

юрисдикцию и полномочия национальных государств. Может показаться,

что вековое диалектическое противостояние закончилось: государство по-

терпело поражение, а корпорации правят миром! В последние годы появи-

лось большое количество работ исследователей, придерживающихся левой

ориентации, в которых этот феномен рассматривается в апокалиптичес-

ком ключе, как представляющий опасность для человечества, оказавшего-

ся в руках ничем не сдерживаемых корпораций, и которые тоскуют по вре-

менам, когда национальные государства выступали в роли защитников5.

Соответственно, сторонники капитала приветствуют новую эру дерегули-

рования и свободной торговли. Однако если бы все было так в действи-

тельности, если бы государство на самом деле перестало управлять делами

совокупного капитала, и благотворный диалектический конфликт госу-

дарства и капитала действительно был бы преодолен, тогда капиталистам

следовало бы больше всех опасаться за свое будущее! Без государства об-

щественный капитал не имеет средств для выработки и реализации своих

коллективных интересов.

Нынешняя фаза развития капитализма не может быть адекватно оха-

рактеризована как победа капиталистических корпораций над государ-

ством. Хотя транснациональные корпорации и всемирные сети произ-

водства и обращения подорвали могущество национальных государств,

функции государства и различные элементы его устройства фактически

перешли на другие уровни и в другие области. Необходимо более деталь-

но рассмотреть, как изменились взаимоотношения между государством и

капиталом. Прежде всего, следует признать наличие кризиса политичес-

ких отношений на национальном уровне. По мере того, как концепция на-

ционального суверенитета теряет свою эффективность, то же происходит

и с так называемой автономией политического6. Сегодня представление

о политике как о самостоятельной области выработки консенсуса и сфе-

ре посредничества между конфликтующими социальными силами имеет

крайне ограниченное распространение. Консенсус в большей мере опреде-

ляется экономическими факторами, такими как равновесие торгового ба-

ланса и игра на колебаниях курсов валют. Контроль за этими процессами

не принадлежит политическим силам, которые традиционно рассматри-

вались как носители суверенитета, а консенсус не достигается при помо-

щи традиционных политических механизмов. Государственное управле-

ние и политика полностью интегрируются в систему транснационального

господства. Контроль осуществляется посредством ряда международных

органов и структур. Это в полной мере относится и к механизмам поли-

тического посредничества, которые на практике действуют как механиз-

мы бюрократического посредничества и социологии управления, а не как

традиционные политические способы опосредования конфликтов и сгла-

j живания классовых противоречий. Политика не исчезает; исчезает всякое

представление об ее автономии.

| , Закат автономии политического свидетельствует также и об исчезнове-

i j j | нии независимого пространства, в котором могла бы зародиться револю-

i'' ция в рамках данного национального политического режима или в кото-

ром социальное пространство могло бы быть преобразовано при помощи

государства. Традиционные идеи контрвласти и сопротивления суверени-

тету государства современности становятся все менее и менее реалистич-

ными. Эта ситуация в некотором смысле напоминает ту, в которой ока-

зался Макиавелли в другую эпоху: трагическое и ужасающее поражение

≪гуманистической≫ революции, которое она потерпела, столкнувшись с

княжеской властью, а точнее говоря, с государством начала современнос-

ти. Макиавелли понимал, что действия отдельных героических личностей

(вроде тех, что описывал Плутарх) более не могли поколебать новый суве-

ренитет княжеской власти. Требовалось найти новую форму сопротивле-

s ния, которая была бы адекватна новому измерению суверенитета. В наши

дни мы видим, что традиционные формы сопротивления, такие как инсти-

туционализированные организации трудящихся, развивавшиеся на про-

тяжении большей части XIX-XX веков, начинают терять свое могущество.

Сегодня необходимо найти новые формы сопротивления.

Наконец, упадок таких традиционных сфер, как политическая деятель-

ность и массовое сопротивление, дополняется трансформацией демок-

ратического государства, заключающейся в том, что его функции стано-

вятся составной частью действующих на глобальном уровне механизмов

управления транснациональных корпораций. Демократическая модель го-

сударственно регулируемой эксплуатации функционировала на нацио-

нальном уровне в ведущих странах столь длительное время, потому что

она была способна сдерживать растущий конфликтный потенциал дина-

мическим образом, иными словами, поскольку она сохраняла потенциал

для развития наряду с утопией государственного планирования, и, нако-

нец, потому что классовая борьба в каждой из стран порождала опреде-

ленный дуализм власти, на котором и основывались структуры унитарно-

го государства. Когда эти условия исчезли, как в действительности, так и

на уровне идеологии, демократические национальные капиталистические

государства саморазрушились. Единая система управления разрушалась

и преобразовывалась в целый ряд отдельных структур (банков, междуна-

родных агентств по планированию и т. д., в дополнение к традиционным

независимым от правительства институтам), легитимность которых все в

большей степени исходит от власти на наднациональном уровне.

Однако признание факта роста транснациональных корпораций и вы-

хода их за рамки юрисдикции национальных государств не должно при-

водить нас к выводу о том, что конституционные механизмы и органы как

таковые пришли в упадок, что относительно свободные от контроля го-

сударства транснациональные корпорации свободно конкурируют между

собой и регулируют свою деятельность. Просто конституирующие функ-

ции перешли к другому уровню. Признавая упадок традиционной конс-

титуирующей системы на национальном уровне, необходимо проследить,

как власть конституируется на наднациональном уровне, иными словами,

как начинает складываться Империя.