8
Ходасевич свидетельствует, что Горький был очень скромен в отношении художественной формы своих произведений. С точки зрения содержания они казались ему "защищенными", а в форме он и сам не находил "гибкости, сложности, изящества", свойственных русским классикам.
В начале XX века Горький обратился к жанру драмы. Это был в
то время жанр модный и востребованный. Новаторский театр Чехова, режиссура
Станиславского, проникавшие в русскую публику новинки – драмы Ибсена,
Гауптмана, Метерлинка, – все это вдохновляло многих писателей пробовать силы в
качестве драматургов. Драматургическим дебютом Горького стала пьеса
"Мещане", премьера которой состоялась в марте
18 декабря
Пьеса "На дне" – социально-философское
произведение, являющееся, по мнению многих вдумчивых критиков (например,
Ходасевича) центральным в творчестве Горького. "Как бы к Горькому ни
относиться, драма ″На дне″ переживет и ругань его врагов, и
кликушеские восторги подобострастных друзей", – писал Д.В. Философов
(Философов. Горький о религии. – Pro et contra. C. 719). "Основной вопрос,
который я хотел поставить, – сказал сам Горький, отвечая на вопрос
корреспондента газеты "Петербургские новости" 13 июня
"Заглавие пьесы ″На дне″ принадлежит Андрееву, – вспоминал Бунин. – Авторское заглавие было хуже: ″На дне жизни″". И приводил слова самого Андреева: "Вот, написал человек пьесу. Показывает мне. Вижу: ″На дне жизни″ Глупо, говорю. Плоско. Пиши просто: ″На дне″. И все Понимаешь? Спас человека. Заглавие штука тонкая" (Бунин. Собр. соч. т. 9. С. 294).
В пьесе много горькой правды – и много возвышающей лжи. Реалистическая правда о "бывших людях", прозябающих в полузверином состоянии, давит и угнетает. Сама обстановка, в которой развертывается действие пьесы, отсылает в какой-то первобытный, каменный век: "Подвал, похожий на пещеру. Потолок – тяжелые, каменные своды, закопченные, с обвалившейся штукатуркой". Все "грязное", "исковерканное", "изодранное". О Сатине – одном из главных героев пьесы, в начале первого действия говорится, что он "проснулся, лежит на нарах и – рычит". У половины обитателей ночлежки нет имен – только клички-прозвища или фамилии, тоже звериные, почти неотличимые от прозвищ: Клещ, Квашня, Барон, Актер, Кривой Зоб. Персонажи пьесы и обращаются друг к другу, как к скотине: "Ты чего хрюкаешь?"; "Козел ты рыжий!"; "Молчать, старая собака!"; "Ах, псы!". Мораль, которую проповедуют (нередко афористично) "бывшие люди" – "закон джунглей", жестокий и циничный: "Честь-совесть тем нужна, у кого власть-сила есть…"; "Всякий человек хочет, чтобы сосед его совесть имел, да никому, видишь, не выгодно иметь-то ее…"; "У всех людей – души серенькие… все подрумяниться желают…"; "Ежели людей по работе ценить… тогда лошадь лучше всякого человека…" и т.д. И хотя никак нет оснований утверждать, что это автор проповедует такую мораль, афористичность формулировок явно нацелена на запоминание. По-видимому, и эти циничные сентенции вызывали восторг определенной части публики. "″Солнце всходит и заходит″ – почему эту острожную песню пела чуть не вся Россия?" – с недоумением спрашивал себя Бунин. На этот же вопрос пытался ответить митрополит Вениамин (Федченков): "…Тогда пошла мода на песнь Горького ″Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно″… На переменах во всех классах распевали ее по коридорам обоих этажей голосистые дети отцов, дьяконов и дьячков. Начальство забеспокоилось не на шутку и стали ″запрещать″… Но кажется, нам нравилось больше само пение, а не содержание песни. Потом мода схлынула и забыли о ней. Но одному певцу, прекрасному солисту-тенору Херсонскому, потом припомнили ее, и при чистке после второго бунта уволили его из нашей семинарии, он поступил в Астраханскую" (На рубеже двух эпох. С. 120).
Более консервативную публику обилие "горькой правды" в пьесе шокировало. По поводу пьесы в юмористическом разделе газеты "Петербургский листок" появилась такая сценка: